1919 - Страница 32

Может быть, немцы знают какое-то колдовство, которое позволяет им делать снаряды из камней, а солдат из глины, как големов Бен Бецалеля? По всем мыслимым расчетам, у них еще полгода назад должны были кончиться запасы нефти, каучука, меди, алюминия, продовольствия, наконец, но противники в рогатых касках и не думали складывать оружие и разбредаться по голодным домам.

Разумом премьер понимал, что это не колдовство, а выскребаемые по углам крохи, своего рода «лебединая песня» рейха, напрягающего мускулы всей державы в последнем запредельном усилии. Но беда заключалась в том, что если усилие позволит Германии выстоять под ураганным напором UR, то все жертвы четырех лет изматывающего противостояния можно считать бессмысленными. У Антанты больше нет сил для новых масштабных наступлений и нет времени для того, чтобы удушить противника блокадой, а значит — придется договариваться со злейшим врагом. Немцы многое потеряют, но останутся организованной и опасной силой, жаждущей реванша, а уж если они сохранят захваченное на Востоке, у так некстати и не вовремя павшей России…

Это категорически неприемлемо, ведь война должна была уничтожить Германию как сильнейшую державу континента, убить самого агрессивного соперника Британии и вернуть Европу к ее нормальному и естественному состоянию — непрерывному соперничеству. Соперничеству государств, которые будет заботливо опекать и поддерживать Англия, следя, чтобы европейские дети не заигрались в политику и войну слишком сильно и безрассудно. Но пока, по итогам, прекратила свое существование Россия со своим легендарным «паровым катком» — еще дюжину лет назад козырная карта британской политики. А сокрушение Германии было столь же далеко, как осенью четырнадцатого, когда Фриц, Ганс и Вильгельм колотили коваными сапогами в ворота французской столицы.

Будь проклята эта война, будь проклята Германия! Богопротивное государство, из глупого упрямства бросившее вызов единственно верному и справедливому мировому порядку, единственно достойному гегемону — Великобритании, первой державе мира! Им же предлагали договор по военно-морским силам! Но партнерству равных немцы предпочли безумное состязание стальных чудищ, пытаясь тягаться с флотом, которому вот уже сто лет не было соперников.

Вина рейха была велика еще и оттого, что, втянувшись в истощающую военную гонку, Англия вынуждена была мириться с резким подъемом Штатов. Притом не просто мириться, но и брать у бывшей колонии кредит за кредитом, унизительно договариваться о льготных поставках техники, просить об отсрочках платежей. Североамериканским Штатам было еще далеко до состояния подлинно великой державы, но американцы твердо ступили на этот путь. Их военные заводы, склады, дивизии возникали как по мановению волшебной палочки. Все больше посвященных в тайны союзников англичан невольно задумывалось, не проглядели ли они в борьбе с привычным злом рождение нового соперника. И это была проблема, которая никуда не исчезнет, требуя разрешения по окончании военных действий.

Диктатор поймал себя на том, что крепко, до хруста в суставах, сжал подлокотники кресла. Хрустальный графин с чистой водой посередине стола поймал его отражение, многократно отразив в своих сияющих гранях оскаленное лицо, искаженное гримасой ненависти.

Ничего, Британия проигрывала сражения, но всегда выигрывала войны. Так будет и на этот раз, после вожделенной победы. О, можете не сомневаться, немец заплатит за все!

Он разжал хватку, дерево протестующе скрипнуло. Премьер провел ладонями по лицу, словно стараясь стереть злобный оскал. Нельзя так явно давать волю эмоциям, нельзя позволять им брать верх над холодным рассудком. Это не пристало политику и человеку его происхождения и круга. Трезвый ум, здравый смысл и холодный расчет — вот что сделало британца повелителем мира. На ум пришло весьма подходящее моменту изречение: «Всегда помни, что ты — англичанин, ведь ты выиграл в лотерею жизни».

Он — англичанин и должен соответствовать этому гордому званию, решая проблемы должным образом, sine ira et studio.

Справившись с минутной слабостью, он вернулся к документам, к самому главному листу — карте с отмеченными рубежами запланированного продвижения. Зеленая линия — первая цель, полторы тысячи ярдов от первоначальной линии фронта — граница атаки пехоты под прикрытием огневого вала. Один из важнейших элементов плана, если пехота любой ценой не взломает передовую линию обороны в первые часы, — немцы подтянут подкрепления, и все последующие атаки разобьются об их бастионы. Или продвижение будет стоить запредельных расходов — вариант не намного лучше. Затем идет черная линия — дальнейшее продвижение под прикрытием мобильных батарей и танков. После нее — красная линия, шесть тысяч ярдов — зона операций кавалерии и моторизованной пехоты под прикрытием быстроходных танков. Та же линия обозначает зону ответственности авиации, которая сбрасывает на парашютах припасы и отмечает дымовыми бомбами продвижение войск, по возможности и необходимости прикрывая их.

И, наконец, голубая линия, шестнадцать тысяч ярдов — финальная цель, достижение которой превращает добивание немцев в чисто техническую проблему. Не слишком длинный росчерк небесной лазури на листе карты — квинтэссенция грядущей операции и всей войны…

Всего лишь линия, но как нелегко будет ее достичь!

Премьер, нахмурившись, вернулся к обобщенной разведывательной сводке, оценивающей оборонительные возможности Германии и ее общее состояние.